В. В. Бартошевич "Наградная медаль участника Отечественной войны 1812 года как памятник эпохи"
3. Награждение
Первые награждения новой медалью были произведены 30 августа 1813 г. во время освящения медалей в Троицком соборе Александро-Невской лавры. Докладывая царю, управляющий Военным министерством А.И.Горчаков сообщил: «Всем из тех воинов, кои имели честь подвизаться на поле брани в 1812 году и предстояли во храме налицо, я решился вручить от имени Вашего Императорского Величества по одной медали <…>»50. Одновременно несколько медалей он разослал тем генералам–участникам войны, которые находились в то время в Петербурге, но на церемонии освящения не присутствовали. Среди первых награжденных были бывший командующий 3-й Западной армией генерал от кавалерии А.П.Тормасов, бывший начальник штаба отдельного корпуса Ф.Ф.Штейнгеля генерал-лейтенант А.Б.Фок, участник взятия Полоцка генерал-майор И.М.Бегичев и некоторые другие. Горчаков и в дальнейшем производил награждения генералов и офицеров, находившихся вне действующей армии, но, за редким исключением, делал это уже не по собственной инициативе, а по ходатайствам испрашивающих награду и представляющих при этом документы, подтверждающие участие в Отечественной войне, – аттестаты вышестоящих начальников, рескрипты о пожаловании за участие в войне орденов и пр.
В Главной квартире медали ожидали с нетерпением. 13 сентября 1813 г. А.А.Аракчеев от имени Александра I послал Д.А.Гурьеву запрос: «Скоро ли будут готовы медали для армии в память 1812 года и когда начнется оных сюда доставление»51, а после ответа Гурьева52 направил 26 октября запрос А.И.Горчакову: «Государь император, имев донесение г. министра финансов, что с июля месяца доставлено к вашему сиятельству 70 тыс. медалей для армии в память 1812-го года изданных, желает знать: почему они до сего времени не пересланы в армию?»53. 23 ноября Горчаков ответил, что высылка медалей «остановлена была за неполучением следующих к ним лент, кои <…> приготовлялись в Москве, и коль скоро они присланы были <…>, то и отправление их начато <...>. Доныне отправлено их 26.000, достальныя же затем будут высылаемы по мере получения лент»54.
Обеспечение Военного министерства лентами шло через Капитул российских орденов. Еще 23 сентября Горчаков писал управляющему Капитулом И.Я.Аршеневскому «Я весьма согласен с предложением вашего превосходительства, чтобы для вновь установленных серебряных медалей заготовить голубых лент: на 24 тыс. лучшей доброты для чиновников (т.е. для генералов и офицеров. – В.Б.), а на 76 тыс. низшей доброты (для нижних чинов. – В.Б.); и обязываюсь присовокупить покорнейшую мою просьбу о скорейшем изготовлении и присылке ко мне оных»55. Однако изготовление лент систематически задерживалось, поэтому после запроса Аракчеева Горчаков приказал отправлять в армию медали, не считаясь с их наличием или отсутствием. С 16 по 27 октября 1813 г. 95 тыс. медалей по его распоряжению были переданы в Комиссариатский департамент Военного министерства и оттуда, начиная с 24 октября, в ящиках по 2 тыс. штук в каждом их стали отправлять с фельдъегерями в Главную квартиру армии56. Получение медалей Главной квартирой закончилось 19 февраля 1814 г., т.е. за месяц до капитуляции Парижа (поступление же лент затянулось до конца июня, при этом большая их часть была получена уже после окончания военных действий57).
Награждение медалями в действующей армии началось с 20 ноября 1813 г. Первыми новую награду получили лица из свиты и придворного штата Александра I, офицеры и чиновники Главной квартиры, находившейся в то время во Франкфурте-на-Майне58. Началась раздача медалей и в полках. Командирами воинских частей были составлены списки чинов, имеющих право на получение медалей, в соответствии с которыми и производились награждения. Сначала медали давались в полки (либо без лент, либо с незначительным их количеством) не по числу подлежащих награждению, а по “разнарядкам” – в гвардейские части побольше, в армейские – несоизмеримо меньше59. Естественно, каждый участник Отечественной войны стремился получить престижную награду как можно скорее. Этим оперативно воспользовались оборотистые дельцы: вскоре после начала награждений в продаже появились медали частной работы, изготовленные немецкими мастерами и сбывавшиеся главным образом армейским офицерам, не рассчитывавшим на первоочередное награждение.
Упоминавшийся уже артиллерийский офицер И.Т.Радожицкий, отмечая, что в двадцатых числах января 1814 г. ему прислали три медали – «одну мне, а две для фейерверкеров», т.е. унтер-офицеров, в этой связи заметил: «Я купил во Франкфурте <…> такую же медаль, только не русской работы»60 (во Франкфурте-на-Майне он был, судя по его запискам, в декабре 1813 – начале января 1814 г.).
С началом раздачи медалей стало очевидным, что нужен более четкий статут этой награды, так как составленный в общих выражениях приказ императора от 5 февраля 1813 г. допускал различные толкования. Характерно, что даже у управляющего Военным министерством сначала не было ясного представления, кто имеет право на награждение: посылая 25 сентября 1813 г. медаль генерал-лейтенанту Ф.О.Паулуччи, Горчаков писал, что будет ожидать от него именной список участников Отечественной войны, состоявших в 1812 г. под его командой, и вместе с тем добавил: «Что же касается до тех, которые находились в делах с неприятелем в нынешнем 1813-м году, то хотя по мнению моему и им следовала бы таковая медаль, но как на ней изображен 1812 год, то я испрашиваю на предмет сей высочайшего разрешения»61. В конце ноября 1813 г. главнокомандующий армиями М.Б.Барклай де Толли дважды обращался к императору с представлениями по вопросам статута раздаваемой награды. 22 декабря 1813 г. (к этому времени в армии было получено и в основном роздано около 17 тыс. медалей) Александр I подписал указ, определяющий порядок награждений. Четыре пункта этого указа говорили о следующем:
1. Медаль раздавать «строевым чинам в армиях и ополчениях всем без изъятия, действовавшим против неприятеля в продолжение 1812 года».
2. Из нестроевых чинов право на медаль имеют лишь священники и медицинские чины, «кои действительно находились во время сражений под неприятельским огнем», при этом император предписывал представлять «об них всякий раз на утверждение мое именные списки».
3. Все чины в армиях и ополчениях, включавшиеся в боевые действия с 1 января 1813 г., а также «не участвовавшие в действиях 1812 года по случаю нахождения в других корпусах или при особых поручениях», права на получение медалей не имеют.
4. Помимо лиц, указанных в первых двух пунктах, «решительно никто не должен носить медалей», но вместе с тем император оставлял за собой право «в приличных случаях» делать награждения «исключительно от общих правил»62.
Получив этот указ, Барклай де Толли в тот же день, 22 декабря, объявил его содержание в приказе по армиям, предписав при этом, «чтобы все те чиновники и чины, кои, не подходя под сие правило, носили медали, тотчас оные сняли и возвратили в главное армии дежурство». Начальникам всех степеней приказ вменял в обязанность обеспечить, «дабы никто <…>, не имеющий права на получение медали, <…> не осмеливался носить оных, под собственным тех и других (т.е. самих нарушителей и их начальников – В.Б.) ответом». Предписывалось также «доставить в Главное дежурство и к управляющему Военным министерством новые списки воинов, имеющих право на получение медалей», относительно же медицинских чинов и священников, «кои действительно находились во время сражений 1812 г. под неприятельским огнем», главнокомандующий приказал прислать к нему «именные списки с означением где, когда и в каком случае были под неприятельским огнем»63.
В дальнейшем раздача медалей производилась уже в соответствии с уточненным статутом. Одновременно велась проверка правильности первоначальных награждений, по результатам которой генерал-полицмейстер действующей армии Ф.Ф.Эртель 5 мая 1814 г. представил в Главную квартиру медали – 70 штук, – «отобранные им от нижних чинов и офицеров, не имевших права носить»64.
Основная часть награждений в действующей армии была осуществлена в январе-феврале 1814 г., то есть в период ведения союзниками тяжелых сражений на территории Франции (с 22 декабря 1813 г. по 19 февраля 1814 г. в Главную квартиру поступило 73 тыс. медалей65). Не вызывает сомнения, что раздача этой награды способствовала укреплению морального духа русской армии и повышению ее боеспособности, что в обстановке, когда все более явственно изменялись цели и характер войны и усиливались противоречия между участниками антифранцузской коалиции, каждый из которых преследовал собственные интересы, имело для русского командования немаловажное значение. «Сии медали, – писал А.И.Михайловский-Данилевский, – казалось еще более сроднили русских военных друг с другом: хотя, при получении их, мы были в союзе со всеми государствами Европы, но они напоминали то время, когда войска сих же самых держав, согбенных под железный скипетр Наполеона, огнем и мечом разоряли Россию, когда русские одни против всех устояли, и когда пылали Смоленск и Москва <...>»66.
В ряде случаев медалью награждались и иностранцы, главным образом те, которые в 1812 г. участвовали в боевых действиях, находясь на русской службе. Так, в конце 1813 г. в Русско-немецком легионе получили медали «те 39 офицеров Легиона сего, кои первые оставили отечество свое, дабы в России силою оружия содействовать к общей пользе»67. Среди награжденных были: известный впоследствии военный теоретик и историк подполковник Карл Клаузевиц, автор переведенной на многие языки и чрезвычайно популярной в 1813 г. работы о разгроме наполеоновской армии в России майор Эрнст Пфуль68, один из главных организаторов и руководителей Русско-немецкого легиона генерал-майор Вильгельм Арентшильд69 и др.70. Вместе с тем медаль была пожалована и печально знаменитому военному советнику Александра I генералу Карлу Фулю, который, правда, зная о своей репутации в русской армии, награду эту носить избегал71. Оставив за собой право «в приличных случаях» делать награждения вне общих правил, Александр I по своему усмотрению награждал медалью и тех иностранцев, которые на русской службе не состояли. Первым из них он нашел приличным наградить английского агента при русской армии генерала Роберта Вильсона72.
К моменту вступления русской армии в Париж более 90 тысяч ее солдат, офицеров и генералов имели на груди медаль за 1812 год73. Медаль эта вызвала живой интерес как у союзников, так и у побежденных французов. А.И.Михайловский-Данилевский несколько двусмысленно, внешне как будто восхваляя религиозность императора и его подданных, а вместе с тем, по-видимому, и досадуя на то, что подвиг армии и народа приписан одному всевышнему, писал: «В древние и новые времена покоряли царства, но не бывало примеров, чтобы среди плененной столицы победитель именовал себя только орудием провидения и воздавал успехи свои богу <…>. Французы <…> были крайне удивлены благочестием императора Александра и русских, <…> признаки коего поражали французов даже в самих медалях, установленных в память Отечественной войны нашей»74.
Любопытно, что медаль эту видел и обратил на нее внимание Наполеон. Принимая в Фонтенбло в день отъезда на остров Эльбу назначенного сопровождать его в пути генерал-адъютанта графа П.А. Шувалова, император-полководец, увидев незнакомую ему воинскую награду, спросил, что это за медаль. Шувалов ответил, что она учреждена «в память счастливого исхода войны 1812 года». Молча выслушав это объяснение, Наполеон отпустил Шувалова и вслед за тем вышел во двор, где произошла знаменитая сцена его прощания со старой гвардией75.
Описывая вторичное вступление русских войск в Париж в 1815 г. после «ста дней», А.И.Михайловский-Данилевский отмечал «равнодушие французов к тому унизительному положению, в котором они находились» и, в частности, угодливость парижских ювелиров, которые руководствовались «чувством самой низкой корысти», а «утонченная подлость их достигла даже до того, что они вырезали на краях наших медалей 1812 года число вступления нашего в Париж». «Одни военные, – писал он, – сохраняли некоторое достоинство характера и чувство собственного к себе уважения <…>. Приятно было встречать военных, ходивших с мрачным видом и бледневших при взглядах на русский мундир»76.
Изготовленные «на первый случай» 100 тысяч медалей не могли удовлетворить потребности даже тех войск, которые в 1814 г. действовали непосредственно во Франции. Как уже указывалось, почти четверть всех медалей предназначалась для офицеров и генералитета. Нижние чины более или менее полно были обеспечены в гвардейских частях, а во многих армейских и казачьих полках – лишь частично. Войсковых формирований, которые действовали вне французской территории или находились в России, раздача 100-тысячного тиража практически не коснулась. Сделанный в августе 1814 г. управляющим Военным министерством дополнительный заказ на 25 тыс. медалей77 проблему не решал, большинство поступавших представлений оставалось без удовлетворения.
В декабре 1815 г. в связи с реформой высшего военного управления дела о награждениях медалью перешли из ведения Военного министерства в ведение созданного тогда же Главного штаба императора. В начале 1816 г. канцелярия военного министра передала в Инспекторский департамент Главного штаба 7.718 медалей и более ста нерешенных дел с представлениями к награждениям почти на 74 тыс. человек78. Находившийся во Франции отдельный корпус русских войск генерала М.С.Воронцова требовал 11 тыс. медалей; резервная армия генерала Д.И.Лобанова-Ростовского – 3,3 тыс.; 12-й пехотный корпус – 9,5 тыс. и т.д.79.
Начальник Главного штаба генерал-адъютант П.М.Волконский 14 мая 1816 г. направил Министру финансов отношение об изготовлении 90 тыс. медалей, обосновывая этот заказ тем, что почти все ранее изготовленные медали розданы, в то время как «по вступившим представлениям <…> следует выдать медалей <...> до 80 тысяч, кроме того беспрерывно вступают требования от полков и разных команд об отпуске достального числа неполученных ими медалей»80. Показательно, что, если при изготовлении первого 100-тысячного заказа ленты улучшенного качества для офицеров и генералов были заказаны на 24 тыс. штук (24% от общего количества), то теперь они заказывались лишь на 6 тыс. (6,7% от общего количества)81, что свидетельствует о том, что большая часть офицерского корпуса медали получила и речь шла о награждении главным образом нижних чинов. Монетный двор начал отпускать медали этого заказа в октябре 1816 г. и закончил в июле 1817 г.82. К маю 1818 г. почти весь 90-тысячный тираж был роздан, но к этому времени накопилось новых представлений более чем на 43 тыс. человек, в связи с чем 13 мая 1818 г. был сделан еще один, последний заказ на изготовление 45 тыс. медалей83. Монетный двор завершил отпуск медалей этого заказа в январе 1819 г.84. С его раздачей награждение участников Отечественной воины рассматриваемой медалью закончилось.