Главная      Статьи       Работы Е.В. Лозовского

Е.В. Лозовский

ПО ЗАКОНУ ВОИНСКОЙ ЧЕСТИ

Несчастливая для России русско-японская война еще раз показала героизм русских солдат и офицеров. Особенно наглядно этот героизм проявился при защите своих полковых знамен.

Вообще схватки вокруг знамени во все времена носили ожесточённый характер, поскольку оно служило центром, возле которого воины части держались во время боя, за которым они следовали. Именно оно превращало отдельных бойцов в боевую единицу. Таким образом, захват знамени противником фактически означал прекращение существования части в этом качестве.

Кроме того, утрата знамён являлась показателем степени деморализации побеждённых и, соответственно, торжества победителей. Вот почему военным ведомством России были предприняты меры по выяснению судьбы знамён, места нахождения которых к концу войны оставались неизвестными. Однако окончательно прояснить этот вопрос удалось только по возвращении из Японии наших военнопленных: японцам русских знамён не досталось.

Документ № 1

ПРИКАЗ ПО ВОЕННОМУ ВЕДОМСТВУ

№ 689 С.Петербург. Ноября 24-го дня 1906 года.

В ныне оконченную войну с Японией знамена некоторых частей считались одно время утерянными. Однако из представленных донесений выяснилось, что означенные знамена спасены при самоотверженном участии следующих чинов:

4-го стрелкового полка:

1) Знаменщика младшего унтер-офицера Василия Нестерова, который, будучи тяжело ранен, истекая кровью, не потерял твердости духа и, верный присяге, видя безвыходность положения остатков знаменной роты, приказал снять с древка полотно и скобу и сохранить их;

2) Старшего унтер-офицера Андрея Ратникова, принявшего от знаменщика Нестерова полотно знамени и хранившего его в своей китайской куртке до города Дальнего, где, в целях отстранить от себя всякое подозрение, назвался казенной прислугой штабс-капитана Ожизневского, вместо действительного его вестового, которому передал свои унтер-офицерские отличия;

3) Ассистента, младшего унтер-офицера, Сергея Смирнова, сохранившего скобу от знамени; и

4) Штабс-капитана Ожизневского, способствовавшего в плену совместно с унтер-офицером Ратниковым спасению знамени.

19-го стрелкового полка:

1) Сохранившего вензель знамени поручика Шоке. В виду безвыходного положения офицеры и нижние чины срезали полотнище с древка, но так как оно было нового образца и не поддавалось свертыванию, то из него был вырезан вензель ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА III, пожаловавшего полку это знамя. Вместе с тем был снят крест, а остальная часть полотнища и древко были сожжены; и

2) Младшего унтер-офицера Анания Лобачева, который, будучи ранен и взят в плен при отходе войск от Мукдена, бежал из плена и первый сообщил командиру полка о спасении остатков знамени.

162-го пехотного Ахалцыхского полка:

Знаменщика унтер-офицера Гришанова, который во время рукопашной схватки с японцами, опасаясь за целость знамени, разорвал чехол, сорвал полотнище с древка и спрятал знамя у себя на груди, сперва под шинель, затем под рубашку, омотав его кругом своего тела, и, наконец, хранил его зашитым в подкладке своего мундира.

241-го пехотного Орского полка (ныне резервного баталиона):

1) Знаменщика унтер-офицера Льва Виноградова, который в сражении при отступлении от Мукдена тяжело раненый, дабы не сдаваться в плен или не быть заколотым японцами в открытом поле, где и знамя негде запрятать, побежал к впереди стоящим фанзам и тут уже, изнемогая от потери крови и чувствуя, что спасти знамя ему не по силам, передал его рядовому тогоже полка Николаю Лебедеву;

2) Рядового Николая Лебедева, который, не теряя времени, стал тесаком отделять полотно от древка, но в это время пронеслась пуля и пробила ему руку. Напрягая силы, он все же отделил полотно и запрятал под солому;

3) Унтер-офицера Шестяева, который, находясь тут же, чтобы окончательно скрыть следы от японцев, запрятал чехол в листья от капусты, а древко зарыл в куски земли от разрушенных фанз. В это время японцы окружили спасителей знамени, обыскали и отвели в фанзу под караул, где продержали два дня. Затем прибыли новые пленные и узнав, спустя некоторое время, где запрятано знамя, забрали его и тайно передали Лебедеву, который, раздобыв у товарища очень удобную для этой цели китайскую куртку, незаметно зашил в нее знамя и одел на себя под мундир. Через 1/4 часа после этого все пленные под конвоем уже отправились в Японию. В плену, с чрезвычайной опасностью обнаружить свою тайну, Лебедеву удалось заделать знамя в двойное дно сундука, где оно хранилось до отъезда в Россию.

В 7-й день Ноября сего 1906 года, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, желая увековечить память о заслугах поименованных воинских чинов, не отдавших в руки неприятеля драгоценные для полков знамена и тем свято исполнивших долг присяги, Высочайше повелеть соизволил зачислить их в списки соответствующих частей.

<…>

Что же касается порядка ношения Высочайше пожалованных мундиров 4-го и 19-го стрелковых полков штабс-капитаном Ожизневским и поручиком Шоке, то ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР Высочайше повелеть соизволил, применительно к статье 136-й кн. VIII-й св[ода] воен[ных] постан[овлений] 1869 года (изд[ания] 1902 года), предоставить этим офицерам право носить мундиры частей, в коих им был совершен подвиг, во все время службы, за исключением времени состояния в других частях, когда они должны носить мундиры, присвоенные этим последним.

Приказ этот прочесть во всех ротах, эскадронах (сотнях), батареях и командах.

В воспроизведённом здесь документе обращают на себя внимание два обстоятельства. Первое: достаточно подробные описания подвигов участников спасения знамён и второе: очень высокая оценка их заслуг.

Действительно, зачисление в списки воинских частей целой группы военнослужащих, да ещё находящихся в живых, является беспрецедентным. Объясняется это просто: они предотвратили утрату своими частями воинской чести, и должны были поэтому стать примером для всех военнослужащих Российской Армии.

Замечательно, что к воздаянию за подобные подвиги тогда подошли неформально и, когда выяснились новые обстоятельства дела и участие в спасении полкового знамени ещё одного лица, об этом было сообщено войскам специальным приказом.

Документ № 2

ПРИКАЗ ПО ВОЕННОМУ ВЕДОМСТВУ

№ 187 С.Петербург. Марта 29-го дня 1907 года.

В приказе по военному ведомству 1906 года № 689 объявлена особая Высочайшая милость в числе некоторых пехотных полков и 162-му Ахалцихскому зачислением в списки его знаменщика унтер-офицера Гришанова, спасшего в ныне оконченную войну с Японией знамя этого полка.

В настоящее время выяснилось, что спасенное в бою унтер-офицером Гришановым знамя было сохранено затем поручиком того же полка Хондажевским, который во время нахождения в плену в течение 8 1/2 месяцев хранил знамя сначала зашитым в китайское одеяло, а затем под мехом своего пальто.

ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ в 22-й Марта сего года благоугодно было Высочайше повелеть зачислить поручика Хондажевского в списки 162-го пехотного Ахалцыхского полка с предоставлением ему права ношения мундира сего полка на основаниях, установленных Высочайшим повелением 7-го Ноября 1906 года (приказ по военному ведомству 1906 года № 689).

Но и этого мало! Когда к военному министру поступило ходатайство вдовы капитана 162-го пехотного Ахалцыхского полка С.И.Жирнова о признании его награждённым орденом Св. Георгия за спасение полкового знамени, к нему отнеслись со всей серьёзностью.

Документ № 3

ВСЕПОДДАННЕЙШИЙ ДОКЛАД ПО ГЛАВНОМУ ШТАБУ

О признании награжденным орденом Св. Георгия 4-й степени убитого капитана 162 пехотного Ахалцыхского полка Жирнова, за спасение знамени в Мукденских боях.

15 октября 1907 г., № 442.

Вдова капитана 162-го пехотного Ахалцыхского полка Людмила Жирнова обратилась к Военному Министру с ходатайством о признании покойного ее мужа капитана Жирнова кавалером ордена Св. Георгия, за спасение им полкового знамени упомянутого полка в бою под Мукденом 25-го Февраля 1905 года.

Для выяснения основательности возбужденного вопроса ходатайство это было препровождено в штаб Виленского военного округа.

Из доставленной переписки видно, что для выяснения степени участия капитана Жирнова в спасении знамени, в дивизии, по распоряжению местного начальства, была образована комиссия, под председательством командира 161-го пехотного Александропольского полка полковника Турова; комиссия эта, опросив всех участников боя, как офицеров, так и нижних чинов, пришла к заключению, что инициатива и распоряжение о спасении знамени 162-го пехотного Ахалцыхского полка могла происходить не иначе как от бывшего командира знаменной роты капитана Жирнова, офицера выдающегося, храброго и честного.

Как выяснено, знамя было спасено при следующих обстоятельствах:

25-го Февраля 1905 года, при отступлении от Мукдена часть Ахалцыхского полка, под командой капитана Яворовского, подвигалась к северу. Знамя находилось при сводной роте капитана Жирнова; знаменщиком состоял унтер-офицер Гришанов. К вечеру эти остатки полка оказались уже окруженными со всех сторон японцами, которые обстреливали Ахалцыхцев со всех сторон ружейным и пулеметным огнем.

Прорываясь сквозь окружавшие цепи японцев, около семи с половиной часов вечера, они наткнулись на окоп, занятый неприятелем и преграждавший дальнейшее движение.

Когда Ахалцыхцы подошли к окопу шагов на 50, два японских офицера вышли из окопа и предложили им сдаться.

Подпоручик Пачогло с криком «Ура» бросился вперед, и за ним бросились и Ахалцыхцы с капитаном Яворовским. Японские офицеры были тут же убиты и окоп взят. В этот промежуток времени капитан Жирнов приказал сорвать и спрятать полковое знамя, а чтобы отвлечь внимание от Гришанова, он с древком побежал в другую сторону, сломав его и закопал в землю. По окончании атаки Жирнов доложил капитану Яворовскому, что им сорвано знамя, которое и находится у Гришанова. Затем Ахалцыхцы, разбившись на группы, были взяты в плен в разных местах, в том числе и Гришанов с капитаном Яворовским.

Капитан же Жирнов со своею командою ушел вперед на север и был убит утром 26-го Февраля в перестрелках с конными частями японцев, значительно севернее пункта атаки.

Проводившимся ранее на Дальнем Востоке следствием было признано, что знамя спас унтер-офицер Гришанов, который сорвал его с древка и сохранил у себя на груди.

Вся переписка вдовы Жирновой с тремя делами заведывавшего военно-судной частью при Главнокомандовавшем и командовавшем войсками на Дальнем Востоке была препровождена на рассмотрение генерал-адъютанту Леневичу, который пришел к заключению, что инициатива спасения знамени, а равно и приведение ее в исполнение принадлежали, главным образом, капитану Жирнову, который не только позаботился спасти полотнище знамени, но и старался, чтобы даже и древко не попало японцам.

По мнению Главнокомандовавшего этот доблестный, храбрый, полный самообладания офицер, если бы остался жив, вполне заслуживал бы быть награжденным орденом Св. Георгия 4-й степени, за спасение своего полкового знамени.

Из дел Главного Штаба усматривается, что в 26-й день Февраля 1905 года последовало ВЫСОЧАЙШЕЕ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА соизволение на пожалование военному инженеру подполковнику Рашевскому золотого оружия с надписью «за храбрость» и на объявление в ВЫСОЧАЙШЕМ приказе по военному ведомству об исключении его из списков убитым в делах с японцами полковником, а в 22-й день Марта 1906 года – по ходатайству вдовы генерал-майора Анны Сахаровой на признание покойного сына ее военного инженера штабс-капитана Сахарова награжденным орденом Св. Георгия 4-й степени, за оказанные им боевые отличия во время осады крепости Порт-Артур.

Заключение: По мнению бывшего Главнокомандовавшим войсками на Дальнем Востоке генерал-адъютанта Леневича, капитан Жирнов, если бы остался жив, вполне заслужил бы быть награжденным орденом Св. Георгия 4-й степени за спасение своего полкового знамени, а потому Временно-Управляющий Военным Министерством настоящее ходатайство вдовы Людмилы Жирновой повергает на ВЫСОЧАЙШЕЕ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА благовоззрение.

Испрашивается: Благоугодно ли будет ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ ВЫСОЧАЙШЕ соизволить на признание убитого капитана 162 пехотного Ахалцыхского полка Жирнова награжденным орденом Св. Георгия 4-й степени, за спасение полкового знамени 25-го Февраля 1905 года.

Резолюция: ВЫСОЧАЙШЕЕ соизволение на испрашиваемое последовало. 16 октября 1907 г.

Временно Управляющий Военным Министерством, Генерал-Лейтенант Поливанов.

Строго говоря, награждение было не совсем посмертным – капитан С.И.Жирнов погиб на следующий день после совершения подвига. Возможно, этим обстоятельством лица, поддержавшие ходатайство, воспользовались как неким юридическим обоснованием своего решения по этому вопросу, поскольку в то время посмертные награждения российским законодательством не предусматривались – они были введены лишь Георгиевским статутом 1913 года [1], хотя упомянутые в документе два недавних посмертных награждения могли служить более весомым обоснованием.

Во всей этой истории обращают на себя внимание как сам факт подачи вдовой ходатайства о посмертном награждении, так и его единодушная поддержка теми лицами, от которых зависело его продвижение.

Конечно, сослуживцы Жирнова рассказали вдове о последних днях и часах жизни мужа, о его подвиге, но вряд ли бы ей самой пришло в голову обращаться с таким ходатайством, тем более что больших выгод из его удовлетворения по сравнению с тем, что она получала и могла получить как вдова погибшего в бою офицера, извлечь было нельзя. Пожалуй единственное, что она могла получить – это потомственное дворянство для их с Жирновым детей, если его у них не было.

В то же время, это награждение имело большое значения для поддержания чести полка, развития воинских традиций части и всей Российской Армии, а совершенный Жирновым подвиг выглядел в глазах сослуживцев настолько несомненным и выдающимся, что они считали его не смотря ни на что достойным столь высокой награды. Правда, с ходатайством о посмертном награждении никто бывших командиров и начальников Жирнова обратиться не мог, поскольку оно не предусматривалось существовавшим на то время законодательством, о чём эти должностные лица обязаны были знать.

Думаю, Людмилу Жирнову не нужно было уговаривать: жене офицера полк, где он служил, был родным. Судя по тому, что комиссию, выяснявшую степень участия капитана Жирнова в спасении знамени, возглавил командир 161-го пехотного Александропольского полка, дело это на начальном этапе рассматривалось в дивизии, куда входил 162-й пехотный Ахалцыхский полк, то есть людьми, многие из которых знали его лично. Поэтому наверное не случайно комиссия характеризовала С.И.Жирнова как “офицера выдающегося, храброго и честного”, то есть – честь имевшего.

К сожалению сведения о нём крайне скудны: образование получил в Мстиславском городском и в Одесском пехотном юнкерском училищах, офицером с 28 июня 1887 г., убит у Мукдена 26 февраля 1905 г., исключен из списков Высочайшим приказом 12 июня 1906 г.

Документ № 4

ПРИКАЗ ПО ВОЕННОМУ ВЕДОМСТВУ

№ 583 С.Петербург. Ноября 12-го дня 1907 года.

В приказах по военному ведомству 1906 года № 689 и сего года № 187 объявлена особая Высочайшая милость 162-му пехотному Ахалцыхскому полку зачислением в списки его знаменщика унтер-офицера Гришанова, спасшего во время рукопашной схватки с японцами полковое знамя, и поручика Хондажевского, сохранившего его в плену в течение 8 1/2, месяцев.

В виду выявившихся затем новых данных, особо назначенная комиссия, по рассмотрении детально всех документов, установила, что инициатива спасения знамени исходила исключительно от капитана того-же полка Жирнова, убитого вскоре затем в перестрелке с конными частями японцев, причем фактическая сторона дела представляется в таком виде:

В бою под Мукденом 25-го Февраля 1905 года часть 162-го пехотного Ахалцыхского полка была окружена со всех сторон японцами, обстреливавшими ее ружейным и пулеметным огнем.

Знамя полка находилось при сводной роте, которою командовал капитан Жирнов. Прорываясь сквозь окружавшие цепи японцев, Ахалцыхцы около 7 1/2 часов вечера наткнулись на занятый неприятелем окоп, который и был ими атакован.

Во время рукопашной схватки капитан Жирнов, сознавая опасность положения, приказал знаменщику унтер-офицеру Гришанову сорвать знамя и спрятать, а сам, с целью отвлечь внимание неприятеля от Гришанова, поднял древко и устремился в противоположную сторону.

На следующий день капитан Жирнов был убит.

По всеподданнейшем докладе о доблестном подвиге покойного капитана Жирнова, свято исполнившего долг присяги, ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ благоугодно было Всемилостивейше соизволить на признание убитого капитана Жирнова награжденным орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени за спасение знамени 162-го пехотного Ахалцыхского полка.

Этот приказ как бы подвёл итог награждениям за спасение знамён во время русско-японской войны. Остаётся только добавить, что все участники этих событий получили и другие высокие награды: офицеры – орден Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, солдаты – Знаки отличия Военного ордена.

Однако все эти награждения не могли бы состояться, если бы не были одобрены верховной властью – лично императором, который проявил в этом вопросе полное сочувствие. Последнее слово употреблено здесь не случайно, ведь вся эта история показывает, каким единым чувством воинской чести был проникнут русский офицерский корпус, начиная с не самого знаменитого пехотного полка и кончая самим Самодержцем Всероссийским.

Последний доказал свою приверженность вопросам воинской чести ещё одним необычным награждением.

1 августа 1904 г. героически погиб крейсер “Рюрик”. Лишившись возможности маневрировать, расстреливаемый артиллерией японских кораблей, он был затоплен командой, но не достался врагу. Приказ об этом отдал вступивший в командование кораблём после гибели командира и старшего офицера лейтенант К.П.Иванов 13-й.

Теперь трудно судить, смогли бы японцы отбуксировать “Рюрик” в порт в случае его сдачи или бы он затонул от полученных повреждений, но отдача приказа о затоплении беспрерывно обстреливаемого корабля и его последующее выполнение являются высоким проявлением воинского духа командиром корабля и его подчинёнными.

На флоте сам корабль даже больше, чем Андреевский флаг, является символом воинского коллектива, именно он превращает команду в боевую единицу. Поэтому на протяжении столетий Устав Российского Флота запрещает сдачу его неприятелю. Затопление своего корабля в случае опасности захвата его неприятелем – для моряков последний способ поддержания своей воинской чести. К этому-то способу и прибегла команда “Рюрика”.

Подвиг моряков был оценен по достоинству: были награждены все оставшиеся в живых. К.П.Иванов получил орден Св. Георгия 4-й степени. Однако эта награда, будучи в данном случае высочайшей, всё-таки не выделяла его из числа морских офицеров, имевших этот орден. Поэтому он был удостоен ещё одной, особой, почести.

Документ № 5

ПРИКАЗ ПО МОРСКОМУ ВЕДОМСТВУ

В С.-Петербурге, Сентября 3-го дня 1907 года, № 197.

В бою крейсера I ранга “Рюрик” с Японскими крейсерами в Корейском проливе, 1-го Августа 1904 года, были убиты командир и старший офицер, и названный крейсер погиб, геройски сражаясь с сильнейшим неприятелем, в то время, когда командование им последовательно перешло к Лейтенанту Иванову 13-му. В воспоминание о столь знаменательном событии в службе этого офицера, при котором им, наряду с остальными чинами крейсера, проявлено высокое мужество до последних минут существования корабля, с Высочайшего соизволения, предлагаю на всё время последующей службы Капитан-Лейтенанта Иванова в Морском ведомстве числить его по спискам Ивановым тринадцатым.

Послужной список сообщает, что Константин Петрович Иванов Тринадцатый родился 16 мая 1872 г. в Кронштадте, происходил из обер-офицерских детей. Закончил Морской Корпус в 1894 г., участвовал в китайском походе, русско-японской и Первой Мировой войнах. Ранен два раза в голову, раз в левый бок, контужен в голову, спину и плечи. Имел ордена до Св. Владимира 3-й степени. Из других источников стало известно, что умер он в эмиграции.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Подобные случаи бывали только когда представленные к награждению офицеры умирали от ран, полученных при совершении подвига, либо вскоре гибли в других боях, вследствие чего указы о награждении подписывались уже после их смерти. Так, капитан артиллерии Н.Глазенап был убит 6 апреля 1789 г. под Варшавой, а указ о награждении его орденом Св. Георгия 4-й степени подписан 14 апреля того же года; полковник граф А.А.Грабовский погиб 5 ноября 1812г. под Красным, а той же награды за отличие в Бородинской битве удостоен 21 ноября.