Главная      Георгиевская галлерея

Граф АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ КУТАЙСОВ, 1784 - 1812, младший сынъ графа Ивана Павловича Кутайсова отъ брака съ Анной Петровной Резвой, родился 30 Августа 1784 г.; его головокружительная, блестящая карьера, однако, настолько выкупалась действительно выдающимися талантами и высокими нравственными качествами этого совсемъ юнаго генерала, что зависть и злословие не коснулись его благородной личности, несмотря на всю ненависть, чтобы не сказать презрение, къ его отцу Фавориту, бывшему брадобрею и камердинеру Императора. Записанный 10-и летъ вахмистромъ въ Конную гвардию, 12-и онъ былъ переведенъ сержантомъ въ Преображенский полкъ и въ томъ же 1796 г. капитаномъ Великолуцкаго полка назначенъ состоять при Кутузове. Будучи въ 14 летъ генералъ-провиантмейстеръ-лейтенантомъ, Кутайсовъ, по собственному желанию, въ 1799 г. былъ переведенъ въ артиллерию, съ назначениемъ состоять при Аракчееве, при чемъ Кутайсовъ обнаружилъ качества выдающагося артиллериста. Въ 1805 г. онъ былъ произведенъ въ генералъ-майоры и принималъ участие въ походахъ 1806 и 1807 гг., командовалъ артиллерией подъ Пултускомъ и особенно отличился при Прейсишъ-Эйлау, где съ 56 орудиями спасъ отъ гибели центръ армии, отбивъ маршала Даву. За этотъ подвигъ Кутайсовъ получилъ прямо Георгия 3 степени. Въ 1809 г. онъ былъ начальникомъ артиллерии въ корпусе князя С. Ф. Голицына. Промежутокъ между войнами Кутайсовъ посвятилъ самообразованию: сначала въ Вене онъ изучалъ арабский и турецкий языки, затемъ въ Париже, въ статскомъ платье, во фраке, посещалъ высшия учебныя заведения, слушая математическая науки; въ то же время онъ принять былъ въ кругу знаменитыхъ Наполеоновскихъ генераловъ. Въ Отечественную войну ему пришлось опять служить съ Кутузовымъ, который часто убеждалъ его "не вдаваться излишне въ опасности", но это было напрасно. 26 Августа 1812 г. въ Бородинскомъ бою Кутайсовъ бросился въ штыки во главе пехоты леваго крыла, и только конь, съ окровавленнымъ седломъ, вернулся назадъ. Накануне смерти онъ целый день ничего не елъ и только ужъ вечеромъ, усевшись среди офицеровъ и солдатъ, пилъ чай съ ржаными сухарями.
   Нетъ отзывовъ, неблагоприятныхъ Кутайсову! Современникъ, восхваляя его, пишетъ: "Онъ былъ небольшого роста, бледный лицомъ, телосложения слабаго, глаза его были голубые, влажные, полные выражения и ума; вся физиономия носила отпечатокъ доброты". Прекрасный математикъ, онъ любилъ музыку, писалъ стихи и прекрасно рисовалъ карикатуры. "Совсемъ здоровый, пролеживалъ онъ иногда въ постели по месяцу, и во все cie время былъ въ безпрерывныхъ занятияхъ, не однимъ предметомъ, но десятью вдругъ. Вокругъ постели его стояло до десяти табуретовъ, въ роде столовъ. Любознательность его не имела границъ; въ верховой езде, танцахъ, гимнастике онъ былъ искусенъ; добродушенъ, щедръ, чрезвычайно приветливъ въ обращении; онъ привлекалъ къ себе сердца всехъ знавшихъ его, и единогласно были признаваемы въ немъ все достоинства его". Даже самъ Вигель, который мало кого хвалить, оставилъ целый панегирикъ: "Все то, что можетъ льстить только тщеславию, все то, что можетъ жестоко оскорбить самолюбие, все то испыталъ Кутайсовъ почти въ ребячестве. После перемены царствования, всякий почиталъ обязанностью лягнуть падшаго Фаворита, который поспешилъ удалиться за границу, а жену и детей оставилъ въ Петербурге на жертву ненависти и презрения. Однако же, на спокойное, благородное и прекрасное лицо меньшаго его сына ни одинъ дерзкий взгдядъ не смелъ подняться. Что удивительнаго, если все женщины были отъ него безъ ума, когда мущины имъ пленялись? Не знаю, кого бы онъ не любилъ, но некоторыхъ любилъ более прочихъ, и мне кажется, что я былъ въ числе ихъ". Подчиненные обожали Кутаисова. "Обращения его съ ними я никогда не забуду; я бы назвалъ его чрезвычайно искуснымъ, если бы не зналъ, что въ этомъ человеке все было натуральное; все глядели ему въ глаза, чтобы предугадать его желания, и онъ казался старшимъ братомъ между меньшими, которые любятъ и боятся его: въ немъ была какая-то магия. Вокругъ Кутайсова было все такъ живо, такъ весело и вместе съ темъ такъ пристойно, какъ онъ самъ; молодыя дамы могли бы, не краснея, находиться въ его военномъ обществе. Вскоре потомъ умерь онъ героемъ, какъ умереть ему надлежало. Спасибо Жуковскому, что онъ въ прекрасныхъ стихахъ сохранилъ память о столь прекрасномъ существовании: безъ него простылъ бы и следъ такого диковиннаго человека".
(Съ портрета Г. Дау; Галлерея 1812 г. въ Зимнемъ Дворце.)




















Сайт создан в системе uCoz